На свой страх и риск

[cocklestiel-uprt]

Вдруг одной бессонной ночью родилась идея, а потом целый день чесались руки... И вот результат творческого зуда - первого в моей долгой жизни. Подарок замечательной ALFREA Zarika

Название: "Немного о любви"
Автор: Lora316
Бета: alte HEXE
Фэндом: Сверхъестественное
Персонажи: Дин/ Кастиэль, Сэм, Бобби - упоминаются
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Драма
Предупреждения: нет
Дисклаймер: все в этом доме было краденое, и даже воздух какой-то спертый. Все авторам, идея – мне и моим тараканам.
Размер: Мини
Статус: закончен

оно вам надо?

Дин Винчестер никогда не был по-настоящему одинок. Просто его никто не любил. Вернее не так. Дин и сам не мог сказать, почему он так решил. Он просто это знал.

Отец любил его, с этим не поспоришь. Джон любил старшего сына, первенца. Любил его веру в непогрешимость отца, любил его преданность, любил, что Дин никогда не спорит. Любил своего идеального солдата, каким был сам. В Дине Джон воплотил все свои идеи об идеальном бойце: не рассуждать, не сомневаться в приказах, умереть без сожаления и горечи, выполнив свой долг до конца, поставив на кон все ради семьи. С самого детства он лепил его бережно и целенаправленно, не балуя ласками и проявлениями чувств. Идеальный боец не должен чувствовать, он должен следовать долгу. И Дин следовал: защищал, воевал, берег и даже умирал во имя долга. И Джон любил свое идеальное творение, не замечая его тоски по несовершенству этой любви. Но, разве орудие нуждается в любви? Только в заботе, внимании, не столь уж частом, но необходимом для исправной работы. И если создатель должен отдать жизнь за свое орудие, что ж – это его долг. А уж свои долги Джон Винчестер всегда отдавал, не задумываясь над последствиями. Проинструктировав напоследок, вернее, вложив необходимую программу, Джон позволил себе уйти без лишнего пафоса и шума, как и положено солдату. Дальнейшая судьба сына была спрогнозирована, и неожиданностей не должно было быть. В методах своего воспитания Джон был уверен. Никто же не знал, что Дин Винчестер такой мастер притворства. Самым главным уроком, усвоенным от отца, стало его умение держать лицо в любых обстоятельствах и соответствовать любым ожиданиям. И это Дин умел лучше всего.

Сэм любил Дина. Не мог не любить, ведь Дин – единственный осколок и без того ущербной семьи. Брат вырастил его, выучил всему, что знал сам, он всегда был рядом, пока Сэм этого хотел. Он знал, что Дин поможет, поддержит, поймет. На Дина можно рассчитывать, когда весь мир катится в ад, а ты его туда активно подталкиваешь. Дин сильный. А еще – на него можно сорваться, когда совсем плохо, можно позволить себе не сдерживаться и высказать все, что накипело. Брат поймет и даже не обидится. Он же брат. Он простит любую глупость, предательство, пренебрежение. Посмотрит внимательно и в какой-то мере сочувственно, иногда отпустит пару шуточек, и станет легче. Если и есть в жизни что-то постоянное – то это Дин Винчестер. Как можно его не любить? Он продал душу и спустился в ад. Сработала папина программа и тщательно взращенное чувство постоянной вины за все сразу: не уберег, не досмотрел, не успел... Когда-нибудь Сэм обязательно расплатится с братом за все его жертвы. Только он знает, что Дину плата не нужна. Все, что он делает, он делает по велению долга и братской привязанности. Откуда бы Сэму знать, какую нежность испытал маленький Дин, когда ему позволили в первый раз взять братишку на руки. Как он любил с ним играть и часами просиживал у кроватки, просто поглаживая крошечную детскую ручку. Как больно и страшно ему было терять все это. И дело не только в смерти. Смерть к Винчестерам странно благоволит, отпуская их снова и снова. Страшно видеть отчуждение и холод в родных глазах. Страшно отпустить хоть на мгновение: кто знает, во что еще вляпается мелкий? Страшно позволить себе слабость и увидеть растерянность и неуверенность на лице брата. Ничего этого Сэм знать не мог. Да и зачем ему лишние знания - лишние печали. Уж от этого-то Дин его сможет уберечь.

Бобби любил Дина. Любил его как сына, которого у него никогда не было. Он прекрасно видел, во что Джон превращал старшего отпрыска. В любви Бобби столько понимания. И еще – огромная доля жалости. Дин безбашенный пошляк и скалозуб, самоуверенный засранец. За ним приглядывать нужно больше, чем за рациональным самодостаточным Сэмом. Дина нужно ограничивать и направлять в нужное русло его неуемную жажду деятельности, иначе он принесет вреда не меньше, чем пользы. И Бобби старался. Он правда старался. Грубовато, не всегда умело, но все же.

Дин ценит все это. Серьезно, ценит. И старается, изо всех сил старается соответствовать. Быть идеальным солдатом для отца, лучшим старшим братом для Сэма, младшим товарищем, почти сыном для Бобби. Он так хорошо научился быть кем-то, что иногда сам не понимает кто же он. Какой он, Дин Винчестер – забияка и бабник? Циничный грубиян и жестокий охотник? Недоучка с завышенной самооценкой, горячий и несдержанный? Простой незамысловатый рубаха-парень, душа любой компании? Или кто-то совсем другой?
Не так уж часто Дину хочется зубоскалить и пошлить. Иногда улыбаться очень сложно, но лицевые мышцы, натренированные годами, сами складываются в радостный оскал.
Иногда совсем не хочется убивать время с очередной красоткой-на-час. Но жажда тепла и участия, пусть и мнимого, толкает в чужие объятья.
Совсем не хочется быть жестоким, но иначе нельзя, от него зависит слишком многое, и права на ошибку у него нет.

Дин очень хорошо притворяется. Притворяется сильным, смелый, глупым, любым, каким его хотят видеть. Он столько лет старательно носил маскарадную маску героя, что она вросла под кожу. И пусть никто не видит, как радостная улыбка превращается в больной звериный оскал, как мнимое тепло чужой женщины отравляет душу, как грубостью и циничным сарказмом он пытается заглушить пустоту и отчаяние. Да и глупым Дин никогда не был. Дураки на охоте долго не живут. А все новое Дин всегда впитывал как губка, в том числе и знания. Отсутствие тяги к официальному образованию не отменяло существование интеллекта, а звериная интуиция удачно заполняла информационные пробелы. Но Джону нужен был солдат, Сэму старший брат, Бобби объект нерастраченной отцовской заботы. И Дин старался из всех сил. Потому, что умел любить просто так, ни за что.

А потом появился этот ангел. Просто еще одна заварушка в жизни Дина Винчестера неожиданно выросла до планетарного масштаба. Ну и что? Масштабы разные, принцип один. От него снова что-то хотели, и он снова пытался соответствовать. А ангел… он просто смотрел. Смотрел своими нереальными синими глазами и молчал. Смотрел в самую душу, заставляя вытаскивать на свет божий что-то новое, самому о себе не известное. И Дину было неуютно под этим пронизывающим насквозь взглядом. Непонятно, что ангел ждет от него, чему соответствовать в этот раз? Беспокойно. Дин грубил и срывался, язвил и откровенно хамил, всеми силами пытаясь оттолкнуть, заставить отвести глаза. А ангел смотрел, словно в мире никого больше не было, только он, Дин. И постепенно ангел Божий Кастиил превратился просто в Каса и прочно занял место где-то между Сэмми и Бобби. И Дин начал привыкать, и даже не вздрагивал под внимательным синим взглядом. Жизнь вошла в привычное русло – есть долг, который ты должен отдать. Главное не думать, почему ты опять кому-то должен? Почему снова ты? Ведь Дин не привык задумываться над будущим.

Будущее ворвалось в его жизнь как-то сразу и вдруг. Чертов Захария как слепого щенка кинул его на несколько лет вперед и, потирая руки, в нетерпении ждал результата. Результат был. Совсем не тот, которого ждали ангелы. Не тот, которого мог бы ожидать сам Дин. Разруха и убогость ближайшего будущего больно царапнули по душе, но не так уж сильно впечатлили. Собственный старший двойник был ожидаемо жесток, сдержан и, как всегда, полностью соответствовал общей картине. Сэмми в роли Люцифера… что ж, и к этому Дин был готов. Все ожидаемо и оттого не так уж и пугает. Но будущее было коварно и нанесло удар, откуда не ждали. Потому что взглянув в поблекшие, затуманенные синие глаза Дин Винчестер испытал ужас, не сравнимый ни с чем, известным ему ранее. И виноват в этом был не вид падшего или, что было точнее, опустившегося ангела Господня, не щетина и стойкий запах перегара, не наркотические бредни и кривая усмешка. Да, все это было новым и пугающим, но не это заставило его шарахнуться назад от поднявшего голову человека. Просто в тот самый момент Дин наконец-то понял, что горело во взгляде его ангела все эти годы. Даже сейчас в мутном взгляде читалась ничем не прикрытая, безусловная любовь. Прекрасная и страшная в своем совершенстве.

Жизнь вертелась с убийственной скоростью, события сменяли друг друга. А Дин все также видел в синем взгляде ту самую любовь, невысказанную, не требовательную, обращенную на него, Дина Винчестера, просто потому, что он есть. Ангел по-прежнему смотрел, молча, не просил ничего взамен, и от этого становилось еще хуже. Столкнувшись с такой силой любви, Дин совершенно не представлял, что с ней делать. Впервые его любили просто потому, что он есть, любили таким, каким он был. Программа, старательно вбитая в голову отцом, дала трещину и обрушилась жалкими осколками. И теперь Дин неловко шел по этим острым осколкам, растерянный и ненормально счастливый. Кас пропадал и возвращался, совершал ошибки, почти предавал, но во всей этой круговерти была какая-то стабильность. Ведь даже в холодных глазах нового Бога Дин видел отблески этой любви. И она не давала терять надежду.
Только Дин не был бы Дином, если бы просто поддался ситуации и наслаждался наконец-то обрушившейся на него любовью. Страх, даже не страх, а липкий ужас, испытанный в не столь уж далеком 2014, не давал покоя. Стоило немного расслабиться, и пред глазами всплывал лохматый небритый Кас с уплывающим мутным взглядом и косой ухмылкой. Как бы Дин не гнал от себя это видение, оно преследовало его день и ночь, месяц за месяцем, год за годом. Чем ближе был срок, тем с большим вниманием Дин вглядывался в синие ясные глаза. Любовь по-прежнему жила на дне ангельских глаз, горела ярким слепящим светом, заставляя пусть на миг, но исчезнуть все сомнения. Липкий ужас разжимал свои объятья, и дышать становилось чуть легче. Стоило же ангелу пропасть из поля зрения, и все возвращалось в удвоенном размере.

Когда над захваченным левиафанами Кастиилом сомкнулись серые воды водохранилища, Дин не испытал ни боли, ни страха. Сложил потрепанный ангельский плащ и убрал до лучших времен. Он знал, не верил, а именно знал, что это еще не конец. Борясь с безумием Сэма, потеряв Бобби, Дин упорно ждал возвращения ангела. Кас не мог не вернуться, ведь даже чертовы левиафаны не смогли полностью изгнать из его глаз тот свет, который столько лет согревал охотника. И Дин ждал. Кас вернулся также неожиданно, как и всегда. А значит очень даже ожидаемо. Дину было плевать, что он не помнил его, что был практически женат и был почти человеком. В его глазах горел все тот же свет и направлен он был только на него, Дина. Стабильность в жизни все же существовала. Сумасшедший ангел любил своего человека также, молча, безысходно и отчаянно. Ничто не могло погасить теплый свет его глаз: ни Чистилище, ни промывка мозгов от Наоми. Правда Дину показалось, что только занеся над его головой ангельский клинок, Кас сам вдруг понял, почему же так сильно привязан к своему человеку. И это понимание заставило безвольно разжаться уже занесенную в смертельном ударе руку.

Будущее, слегка ослабившее свое давление, словно давая передышку перед очередным спасением мира, напомнило о себе падением ангелов. Глядя на сверкающие всполохи на ночном небе, слушая содрогание земли, принимавшей небесное воинство, Дин неотвратимо чувствовал приближение роковой черты. Сердце билось перепуганной птицей и больно давило на ребра. Но времени на то, чтобы предаться отчаянью катастрофически не было. Сэмми привычно умирал, что требовало быстрых, и, возможно неправильных решений. Ввязываясь в авантюру с еще одним ангельским засранцем, Дин почти не испытывал сомнений. Хотелось выиграть время, пусть и таким путем. Пока с Сэмом будет все хорошо, есть время, чтобы придумать план по изгнанию ангельского паразита, не такое изгоняли. Главное, Кас жив, и его нужно найти. А для этого брат должен быть живым и здоровым. Снова все завертелось со скоростью карусели.

Кас истекающий кровью стал для Дина громом среди ясного неба. Страха по-прежнему не было, но пустота вдруг вырвалась из глубин души наружу, заполняя комнату, мешая дышать. Но ангел открыл глаза, и Дин привычно утонул в их мягком сиянии. Стабильность все же существовала. Но пустота не отступила, она чуть отпрянула, испуганная этим сиянием, позволяя вздохнуть немного глубже. Кас стал человеком. Дин воспринял это неожиданно спокойно, слушая рассказ бывшего ангела. Будущее стояло на пороге и дышало в лицо ледяным ветром. Неотвратимо, неизбежно… долгожданно. С улыбкой комментируя первый сексуальный опыт Каса, Дин испытывал не ревность, а щемящую тоску. Каждое слово, каждый жест были узнаваемы – он помнил их по тому, существующему в каком-то ином измерении, но уже такому близкому 2014. Именно в этот момент Дин понял, что не давало ему покоя. Сэм не стал Люцифером, мир не рухнул в бездну кроатона - будущее менялось. Менялось для всех, кроме него, Дина, и Каса. В себе охотник уже давно разглядел черты несостоявшегося лидера повстанцев: он стал жестче, расчетливее, еще отчаяние. Разглядел, принял и даже частично ужился. Зато теперь он точно знал, почему коварное будущее пощадило всех, кроме них двоих. Для себя Дин и не ждал пощады, но Кас… Кас не заслуживал такого будущего! Единственное, что было неизменным – чертова стабильность! У Дина был Кас, а у Каса был Дин. Именно эта составляющая тянулась из года в год, подталкивая их к пропасти. Он, Дин, сам привел своего ангела на грешную землю. Своим отчаянием, страхом, уверенностью в неотвратимости грядущего, своей привязанностью, наконец! Они связаны, Кас всегда это говорил. А Дин только сильнее затягивал узлы на невидимой нити, боясь потерять ту самую любовь, которой был лишен раньше. Эгоистично держал рядом с собой личного ангела, не просившего ничего взамен. Ничего и не получившего. Согласиться с требованием Изекиеля после этих размышлений оказалось почти легко. Даже боль от непонимания и растерянности Каса легла на душу привычной тяжестью. Зато вдалеке от него Кас возможно сможет избежать уготованной участи, сможет найти кого-то, кто примет эту нетребовательную безусловную любовь с благодарностью и трепетом, кто ответит тем же. Пусть и без Дина, но Кас будет счастлив. Будет жив. Никогда его ясные глаза не заволочет наркотический туман, а робкая улыбка не превратится в кривую усмешку. А Дин … Дин потерпит, переживет. Жил же он раньше без этой любви. Привык правда за столько-то лет. Но он же сможет, правда сможет. Он должен соответствовать. Он – идеальный солдат, циничный ублюдок. Пора снова доставать порядком запылившуюся маску. Он вспомнит как это, быть прежним Дином. Быть без Каса.

Ангел по-прежнему смотрел в глаза своего человека. Смотрел молча, не требуя оправданий и ответов. Он все понял и так. Он уйдет. Должен уйти. Ему не будет грустно, просто очень больно. Особенно сейчас, когда в зеленых глазах человека он видит отражение своей любви. Любви нетребовательной, отчаянной, неизбежной. И пусть сам Дин об этом еще не знает. Кас умеет ждать.